Нижнеудинск. Город, по своему значению, как Доусон для Клондайка. Нижнеудинск, это Ворота Саян. Летом отсюда идет заброска туристов - водников почти на все Саянские реки, где вы, оторванные от всего мира, три недели сплавляетесь по горной реке, где видно как хариус упирается в тугой поток, и могучие кедры стоят на скалах, и слушают рев порогов. Здесь вы начисто забываете про свою городскую жизнь, начинаете смотреть на свое прошлое, как минимум, критически.
Мы приехали в Нижнеудинск холодной осенью, ночью. Нас ждали в храме Святителя Николая построенного еще в 1908 году, расположенного недалеко от железнодорожного вокзала. Женщина, которая встречала нас, рассказала, что в войну и после нее помещение храма использовалось как столовая, и она там работала. И вот на Пасху работницы столовой услыхали пение. Это было молитвенное пение, исходившее, как будто, от стен и все женщины, работающие в столовой, слышали его. Она уволилась из столовой после этого случая, хотя, в те годы пойти на это, означало – голодать. Про детей сказала: - "Их уже нет".
- "А внуки?"
- "Внуки - то, есть, но лучше бы их не было».
Мы поняли, что причина – наркотики. Проезд по России учит безошибочно ставить диагноз. Есть, какая то, зловещая схема мероприятий, под которую попадает население, и которую все явственнее ощущаешь, продвигаясь по России.
На подъезде к Красноярску, созвонились с секретарем Красноярской епархии, получили резкий отказ каких-либо взаимоотношений с Крестным ходом. Остановились в пригороде – поселке Березовка. Утром - молебен в Введенском храме, трогательная встреча с прихожанами. Все таки, поехали в епархию и предстали перед очами секретаря. Можно было бы не заезжать, но не хотелось пройти мимо недоразумения, случившегося в нашей семье. Удалось. Обе стороны получили тепло встречи и родственное участие. Приложились к Святыням храма «Покрова Пресвятой Богородицы» и поехали дальше.
7 ноября. В Кемерово попали в объятия Владислава Владимировича – управделами регионального отделения «Боевого Братства». Он досконально, неторопливо и качественно ознакомил нас, участников Крестного хода, с любимым городом. Все это время шел дождь, и мы покорно принимали его на свои головы. Слушая комментарии Владислава, мы, все более, прониклись уважением к губернатору Кемеровской области Аману Тулееву. «Ибо всякое дерево узнается, по плоду его…» Владислав был посвящен «в кухню» губернаторской политики, препятствий на ее пути, волевое осуществление, и твердость губернатора. Взбодрились духом.
8 ноября. Новокузнецк. С Валерой мы не виделись более тридцати лет. За это время он летал вторым пилотом, потом командиром, в основном на севере, и мы изредка слышали друг о друге. Теперь вот заехали, сидим за столом и слушаем его рассказ. Рассказывает он талантливо и азартно про свою летную, веселую, но в какой то постоянной борьбе, жизнь. Утром - литургия в храме «Святой мученицы Екатерины». На аналое, как всегда, икона Божьей матери «Державная», которой мы обносим границы России вот уже пол года, и множество, в самом начале подаренных Крестному ходу икон, укрепленных на едином фанерном основании. Прихожане прикладываются к иконам и тут же, после литургии, мы рассказываем им о своем путешествии. Вопросы задаются наперебой, и ты видишь, как едино и адекватно воспринимается людьми Крестный ход. Это может понять и растворить в себе с умилением, только православная душа. И нам хорошо и радостно. Едем и осматриваем казачью крепость, заходим в храм, где венчался Достоевский.
- «Цыгане - вон там продают наркотики» - Валера махнул рукой в направлении домов, - «и никто их не трогает! Откупаются!...»
Едем по Горной Шории, в сторону Новосибирска, в темноте, по какому то поселку, хотим понять, куда ехать дальше.
- "Мои дорогие, вам направо и прямо" – весело говорит девчушка, продолжая слушать кого - то по мобильному телефону и, улыбаясь нам.
- "Мои дорогие, счастливого вам пути!" - получаем вдогонку эсэмэску от Валеры.
Эх, Сибирь матушка! Чистая, непорочная…!
По поводу природы за окном машины хотелось громко изумляться: - «Ели! Какие же вы островерхие!»
Все таки, обрушилась на нас сибирская зима, как мы не летели по трассе в надежде проскочить Сибирь по осени и уйти на юг, в мягкую кавказскую осень. Но здесь ветер уже клубил пургу, и попутные машины едва угадывались в снежном вихре. Снег забивается в щели и лезет с приятными ощущениями новой жизни, счастливых перемен. Когда пурга успокоилась, все чаще замелькали вблизи дороги ловкие, белобокие сороки.

Ура! Пресвятая Богородица встала на защиту наших войск в Осетии! Явление ЕЕ произошло в наше время, на наших глазах! Последнее ЕЕ явление было под Сталинградом, а потом в 1945г. в Кинигсберге. Это было 62 года назад. А сейчас ЕЕ видели сотни глаз, когда она в сияющих одеждах сошла с купола храма. А потом грузинские военные видели, как женщина в белых одеждах ходила на передовой, «под пулями и, не боясь, разрывов снарядов», среди российского войска. «Богородицу на улицах Цхинвала много раз видели грузинские офицеры и солдаты. Когда они поняли, на чьей стороне Божия Матерь, началась паника. По военной и мобильной связи грузинские военные докладывали о чуде своему командованию и, не дожидаясь указаний, устремлялись в бегство». Они оставили нам неслыханное количество военной техники.
Но, пораженная сегодня тяжелым недугом лукавой «закулисы», Православная Грузия еще вернется к самой себе. Непременно вернется! Иначе и быть не может.
11 ноября. Омск. Родина моя. Как только наша машина подкатила к подножью Успенского Собора, грянули колокола. Освященный в ночи Собор сиял и радовался. Год назад он был освящен на месте прежнего, разрушенного и теперь являл нам свою красоту. Мы перенесли икону Божьей матери Державной в нижний предел, где были сохранены участки стен старого храма. Было удивительно то, что в этот поздний час, в помещении храма было движение людей, чувствовалась энергетика и созидание. Здесь продолжались последние отделочные работы. После этого мы проехали в епархию, где нас ждал Архиепископ Омский и Тарский Владыка Феодосий. Наш разговор протянулся в ночь. Весь следующий день, трижды, вдоль и поперек пересекая миллионный город, я посещал могилы своих предков, и рано ушедшей молодежи. Бродил в рассеяности около "своего" дома и школ, (одной и второй), и пытался отыскать друзей детства. В основном они, пройдя основной путь в жизни, по правильной традиции возвращались в родные пенаты, с покорным и спокойным решением доживать свой век дома. Но многие так и не вернулись. Отец Дмитрий и Радислав провели день в общении с Владыкой и старшими офицерами ракетных войск. На главный, казалось растворенный в воздухе вопрос: «Насколько боеспособна сейчас наша армия?», был получен утешительный ответ. Хотя «спрашивающий народ» остался в некоторых сомнениях по этому поводу. Поразило и обрадовало пожелание военноначальников о скорейшем воцерковлении армии, и в частности ракетных войск.
Утром следующего дня перевезли иконы в «Казачий Собор», где отслужили Божественную Литургию, после чего встретились с мужественными людьми из «Боевого Братства», и поехали дальше.
13 ноября. Село Полтавка Омской области. Новый храм Новомученников и Исповедников Господних, где мироточит икона Царственных Мучеников. Бросается в глаза особое почитание икон Царственных Мучеников в глубинке. В Москве это есть, но в меньшей степени. Оно и понятно, здесь, в отдалении от переворотов, люди более ориентированы на зов своего сердца, продолжая жить по традициям Земли Русской.
В Иссиль-Куль приехали поздно вечером. Храм Петра и Павла Настоятель отец Николай в бане. И мы туда. Ух, попарились! Выходили из бани во двор за глотком морозной сладости деревенского подворья. Утром молебен в храме. - "Зажигайте больше свечей" - говорил отец Николай. – «И ничего не бойтесь, во славу Христа!» Так и осталась эта фраза в душе. На дорожку.
Целый день ехали. Город Щучинск. Батюшку находим в общежитии. Заносим икону. Отец Сергий, лет сорокапяти. Три месяца назад у него умерла жена (матушка). - "А перед этим сам болел сильно, давление 170 на 240, кровь не могли остановить двое суток, думал что все, не жить. Но меня Господь оставил, а матушка ушла. Потом сын, следом невестка. Такие дела… Оставили мне внука Ромочку и дочька моя Настя".
Он рассказывал, а рядом похныкивал двыхгодовалый белокурый внук, и ясным взглядом смотрела на папу девятилетняя Настя.
- "Господь послал вас сюда, Сама Пресвятая пришла. Я то думал, что не может быть больше горя, чем это. Но Господь попускает за грехи. Но он не даст больше, чем мы вынесем, не даст. Думал, ну все. Но нет, принесли вчера повестку - освободить квартиру. Она им нужна. Завтра пойду к Главе, что скажет. Все по силам дает, надо снести это, принять... Ромочку не отпускаю от себя. Он же единственный свидетель как отца душили. Не могли увести в другую комнату, все на его глазах... Он маленький, хоть и не говорит, но у него потрясение..., от него следователь узнал, что папу обмотали веревкой, а потом папа качался..."
- "Настя, а кто тебе так красиво заплел косички, папа?"
- "Нет, тетя Оля" - охотно отвечает Настя.
- "А в школе у тебя есть подружки?"
- "Да. Юля, Люда, Наташа и еще... Оля".

Орск. Нас провожает каждый приход. Отстояв утреннюю службу, мы переходим в одно состояние, состояние православной семьи. На глазах у женщин слезы, они желают нам счастливого пути. Они так расчувствовались, что готовы умереть за каждого из нас. Русские наши женщины! Быстрые в движении, длинные юбки, тонкий стан - русские красавицы. Особенная стать, подобна самой России.
Фотографируемся на ступеньках храма, ставим иконы в машину, садимся сами и отъезжаем, оставаясь в каждом из них, по воле Божией.
Молиться друг за друга! Пусть незнакомые, но русские люди молятся друг за друга, и Господь спасает их, по молитвам их. И сеть эта, сплетенная по молитвам, одухотворенная Святым Духом, покрыла бы нас в своем Отечестве, Покровом Божьей Матери, царицы Руси.

Георгий Карпенко.
Продолжение, даст Бог, последует.